Текущее время: 28 мар 2024, 16:48




Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 
 Об образовании Австро-Венгрии [4] 
Автор Сообщение
Друг сайта

Зарегистрирован: 17 мар 2007, 22:02
Сообщений: 100
Откуда: Minsk
Сообщение Об образовании Австро-Венгрии [4]
Воспоминания военного прокурора
Об образовании Австро-Венгрии, ремонте взлётно-посадочной полосы и о том, к чему всё это приводит.

СЕРИЯ IV. Ограбиловка века.

Вот вы говорите - обороноспособность! Не спорю, вещь нужная. Но бдительность важнее. Можно сколь угодно караулов насовать во все закоулки, но в час "икс" в точке "игрек" никого из них не окажется. Ну и зачем было кормить всю эту вооружённую ораву, не спать ночами, обходить посты, драть всех и каждого на комсомольских собраниях? Alles, пробычил ты, товарищ командир, своё 22 июня. Впрочем, по порядку.

Я уже касался института офицерских жён, а теперь пройдёмся по его кафедрам. Что есть офицер? Сегодня это знает каждый. Офицер есть высокоразвитое, непостижимое уму гражданского существо, носящее тельняшку и ходящее строем, по причине чего опорой всего сущего в государстве являющееся. (Ватсонс. Полн.собр соч.) Что есть жена офицера? Верная, не знающая сомнений подруга, допущенная к прослушиванию стука сердца своего мужа-офицера, и в силу того держащая руку на пульсе. Неясно на чьём? На пульсе здоровья общества! Ибо здоровый офицер означает массу здоровых гражданских вокруг оного.

Жёны офицеров - разновидны. В Уставе прямо сказано, "из каковских" могут выбирать себе жён технические войска, тыловые службы и части боевого применения.

А вот из каковских выбрал себе жену некий Мых..., надо бы озаботиться геральдической комиссии дворянского собрания. Говорят, есть на Руси такое. В нашем повествовании дадим этому "Мыху..." фамилию Зуботыч. Оченно будет отражать и даже не пропадёт созвучие с истинной. Мадам Зуботыч, обладающая внешностью борца сумо и ухватками криминальной шпаны, была сущим подарком небес своему мужу. Не помню, кем он был - офицером или прапорщиком, хотя мне пришлось его не раз допрашивать в качестве свидетеля, но он производил самое нормальное впечатление. Однако, не будем говорить о превратностях любви неземной, поговорим о деле.

Зуботычиха была фигурой колоритной. Прежде всего, её везде и всегда было и видно и слышно. Она была своей в системе военторга и с покупательницами обращалась по всем правилам советской торговли:

- Ну чё пришла, чё вылупилась? Бери что дают и вали! - раздавался её рёв из магазина, где она заправляла делами. Если в каком-то магазине она делами не заправляла, то к прилавку шла, подминая очередь своими слоновьими обувными размерами и горе той, которая не успевала вжаться в стенку.

- А ты, блядь, обождёшь, молода ишо!!! - орала она в лицо какой-нибудь обморочной столичной штучке и из-под носа забирала лучшие куски мяса. И это не моя злая выдумка, это материалы всё того же дела, в ходе расследования которого личность этой особы всесторонне исследовалась.

По причине таковых уникальных качеств работала Зуботычиха не только продавцом, но и инкассатором. Вот, в самом деле, кто и как должен на территории чужого государства инкассировать выручку в совмагах? Вопрос, который на местах решался "исходя", так сказать. Вот, исходя из внешних данных и внутренних качеств, гражданка Зуботыч была принята на работу ещё и инкассаторшей. А это означало хорошую прибавку к доходам семьи. В военных семьях за рубежом кормильцем, как правило, был один - как бы муж. Жена была востребована, если имела профессию типа врача-медсестры-переводчика.

Инкассатор из Зуботычихи вышел на славу! "Дипломат" с выручкой просто терялся в её ручищах или складках её тела. Никакой сирены "дайте дорогу" ей не требовалось. Даже трёхосные грузовики съезжали на обочины, когда она, размахивая "дипломатом", шла от Подборова через Зволен к расположению дивизии. А за ней собачонкой бежал сопровождающий "шалдатик" из караула или внутреннего наряда. А поелику бегать ему приходилось за забором дивизии, на свободке, под надзором одной лишь Зуботычихи, то патронов ему мудро не давали. Ну, сами понимаете - а стрельнёт, а отберут, кто отвечать будет? То-то же. Вообще, система перебдеть где-то и недобдеть где надо в те времена была в самом ходу.

И вот как-то раз всё было, как всегда! Ясным белым днём инкассаторша обошла магазины, школу, КЭЧ и всё прочее наше, что имело выручку и с таковой - несколькими десятками тысяч крон - это когда "жигули" стоили пять тысяч – прошла насквозь пол-Зволена и пересекла КПП управления дивизии. Всё, она была на своей территории. Вокруг, за двухсполовинной метровым забором кипела жизнь, шастали с деловым видом
военнослужащие, мирно чирикали птички, отовсюду звучал лёгкий родной матерок. Чего, скажите, опасаться?

Сопровождающий инкассаторшу боец, не доведя её до одноэтажного здания ПУГа (полевое управление госбанка), свернул к своей казарме, чтобы сдать беспатронное оружие. Он прошёл сквозь кучку товарищей, куривших у входа и исчез внутри. Зуботычиха тоже миновала этих курильщиков и свернула направо по аллее. Идти ей оставалось 42 метра. Она прошла только 20.

Нет, не могу продолжать! От того, что предстоит вам поведать, слёзы горечи застилают мне глаза, и перо выпадает из дрожащих рук моих, не дай бог - чернильницу опрокину! Пойду, приму двадцать капель валерианы. Хорошо вам: не работали вы в военной прокуратуре, не служили в Чехословакии!

М-дя-а-а!

Ну так вот, когда дама с портфелем прошла половину пути, отделяющую её от поворота аллеи к зданию ПУГа, на нее слева из кустов набросился мужчина, одетый в спортивную одежку, кроссовки и шапочку. На руках - перчатки. Он появился буквально "ниоткуда", никто его не видел шедшим или кравшимся по территории городка или перелезавшим через забор. Выскочив сущим чёртом, он, как показала потом потерпевшая Зуботыч, ударом кулака "в область левой щеки" сбил её на асфальт. Инкассаторша как стояла, так и грохнулась на задницу. Сидит, смотрит, молчит, портфель в руках держит.

А с двадцати метров всё это наблюдают шесть или семь курильщиков-солдат. Наблюдают, не особенно дивясь. Мужик врезал бабе, та шлёпнулась, дело семейное. Что они, собственно, хмыкая, и обсуждают: вот так с ними и надо!..

А злодей тем временем в портфель вцепился и дёрнул его к себе. Зуботычиха, всё так же молча - не отдаёт. В таком занятии они провели секунд пяток - немалое для криминала время. Каждый к себе портфель дёрг-дёрг. Наконец, бандит дёрнул сильнее, выхватил портфель, развернулся и бросился прочь к забору.

Вот тут-то Зуботычиза и заорала - как атомоход в полярной ночи. Возьму уж такое сравнение у братьев Стругацких.

- Грабю-у-ут! А-гра-би-ли-и-и!! Помогите-э-э!!!

Солдатам-курильщикам совсем интересно стало. Бардак был налицо немалый, а они как театре на первом ряду в семками.

Инкассатор же продолжала орать так, что с деревьев поснимались все вороны и дежурный по дивизии высунулся из окошка. Кто-то из солдат уже бежал вслед за тем мужиком. А тот, подбежал к забору, к которому был уже заранее приставлен стол из спортзала (вы прослеживаете нить!), одним прыжком взлетел на стол, потом на верх забора, спрыгнул - с той уже стороны - и был таков!

Солдат, гнавшийся за ним, добежав до стола, через забор прыгать не стал, потому что всем им за страшным наказанием было втемяшено от командиров всех степеней: кто без разрешения ступил ногой на "контровскую" территорию - не самовольщик, а дезертир. Да ещё и нами пугали, поскольку военная прокуратура и военный трибунал находились тут же, метрах в тридцати. Однако подбежали другие, загалдели, что надо бы ловить вора и что при таком деле - можно - и полезли за забор. Ясно, что в этом бардаке время было упущено. Преступник скрылся в районе строящихся домов, только его и видели.

Нет, ну потом, конечно, силами гарнизона поиски организовали, территорию прочесали и даже нашли одежду, которая была на злодее - и спортивный костюм, и кроссовки, и шапочку и перчатки. Всё, что он побросал на стройке. Но что самое удивительное - ни портфеля, ни денег там не нашли.

Срам вышел великий! Я тогда был на выезде в другом городишке, и при разговоре по телефону Сан Саныч потребовал, чтобы я поскорее закруглялся и возвращался в Зволен.

- Тут у нас инкассатора ограбили, - и положил трубку.

Ничего не ведая о деталях, через пару дней я - предстал.

- Дело принимает к своему производству "важняк" из Группы, - сказал шеф и посмотрел на меня так, будто это я Зуботычиху...того - оттуда уже звонили и завтра приезжают.

Назавтра у нас действительно была цыганочка с выходом. Заявилось всё мыслимое начальство, за исключением лишь прокурора ЦГВ генерал-майора юстиции товарища Ивахнюка. Кроме "важняка" и помощников прокурора Группы были присланы пара следователей (из Оломоуца и ещё откуда-то). На совещании зам.прокурора Группы полковник Такой-то сказал нам слова, которые мы все говорили в подобных случаях. Что - это вызов нам всем, что это дело нашей профессиональной чести, что если мы, пардон, если вы его не расследуете, с вас со всех штаны снимут. И прочие мужские подробности. Бурно выдвигались версии (преступник был свой или чужой), не раз выкрикивались требования инкассатора Зуботыч и её мужа допросить «как следует о связях» и пр.пр.пр.

Скажу сразу. Наша система военных прокуратур не была рассчитана на подобного рода дела, тем более - за рубежом. Тут вопрос был не в том, кто примет дело к производству, а как налажена взаимосвязь с субъектами оперативной деятельности, т.е. со словацким уголовным розыском. Такие дела раскрываются на агентурном уровне, а потом выводятся на процессуальный. А вот этого-то у нас и не было. Первую неделю все работали аки проклятые. Потоком шли допросы-допросы-допросы. Самое безнадёжное дело при таких обстоятельствах. Круг подозреваемых никак не хотел сокращаться. Никто ничего не знал, вызываемые свидетели строили всякие предположения. Была названа даже наша средняя школа, как возможный источник информации о поведении подозрительных лиц, коих могли наблюдать школьники в нашей колонии и на улицах Зволена.

Вот мне по ходу дела и поручили её "отработать". Вне себя от радости, что не надо теперь по утрам идти надоевшей дорогой "в дивизию", я, позавтракав, поднимался по взгорку, входил в красивое, благоустроенное здание и садился в отведённый мне под "следственный кабинет" класс. И через каждые полчаса завуч направляла мне очередного ученика, чей папа служил по части, близкой с исследуемому вопросу. А в перерывах между допросами я стоял у окна, любовался на Зволенкую долину, на окружавшее её взгорье, на блестевшую за нашими домами реку Грон (Hron) и слушал голоса, доносившиеся из классов вокруг.

Через много лет я напишу ко дню Советской армии поздравление в стихах Коле Медунову, зовя его в гости к нам, в Москву:

Мы же ждать вас не устанем,
Двадцать третьего помянем
Звоном чистым хрусталя,
Каковой в обмен на телик
Взят в краю, где Грон о берег
Плещет.
Помнишь, Николя?

А пока... а пока я стал прислушиваться к тому, что говорят на уроках нашим тинейджерам. А говорили правду истинную - так, как её сами понимали. Урок истории вёл мой знакомый подполковник-политработник, исполнявший обязанности начальника гарнизонного Дома офицеров. Видимо учительница истории и английского языка Людка Шатрова - красавица под метр-восемьдесят - пригласила его на свой урок, чтобы он, как старший товарищ и "авторитет" объяснил неучам азы истины. Он и объяснял, как мог хорошо поставленным командирским голосом:

- Значит, как образовалась Австро-Венгрия? Сначала она захватила Австрию, потом Венгрию, вот и получилась Австро-Венгрия!

Да, братцы, умри - лучше не скажешь. В корень зрит подполковник. Интересно, что останется в сознании семиклашек? Именно эта галиматья или счастливое свойство забывать выветрит всё в первую же перемену? "Подпол" продолжал греметь дальше, а я всё смаковал "в уму" услышанное. В дверь за спиной постучали. Очередной маленький свидетель. "Можно?" - "А... садитесь, Вы - кто?"

День ото дня важняк и его команда становились всё грустнее. Они и в первый день были грустны, потому что профессиональным умом своим понимали всю безнадёжность предприятия. Без оперативной работы мы были словно однорукий боксёр на ринге. Рассчитывать следовало только на удачу, но говорить об этом не рекомендовалось. В ходу было «работать на износ», «колоть до седьмого пота», «вот помню, на Новой Земле, в стужу, не то, что вы здесь, как курвы работали и – раскрыли», ну и прочие пятилетки в четыре года. Были разработаны анонимные анкеты «Как, по-вашему, выглядел преступник». Они раздавались всем, там надо было только крестиком пометить правильные черты лица и внешности. Анкеты напечатала дивизионная газета. По вечерам за пивом вся Подборова гудела предположениями и сочувственно на нас поглядывала. Я напечатал, было «злорадно», но потом вызвал в памяти те лица - нет, злорадства - не было.

Зуботычиху совсем заколебали. Она похудела, постройнела, стала правильно накладывать макияж. Ужас пережитого неожиданно пошёл ей на пользу. Но таскали на допросы новоявленную красотку через день.

Первой причиной этого было то, что она никак не могла назвать приметы напавшего. У нас были показания ещё минимум двадцати очевидцев, но они обернулись двадцатью несовпадающими словесными портретами. В этом нет ничего удивительного. Нападение длилось несколько секунд, не больше десяти. За это время люди, которые наблюдают что-то не особенно приглядываясь, упускают множество деталей.

А второй причиной Зуботычихиных злоключений было отсутствие существенных телесных повреждений на её лице и теле. Она уверяла, что от удара по лицу упала на землю (уточню: шлёпнулась на жопу и осталась сидеть). А на левой щеке у неё была еле видная царапина. Там не было даже синяка, не говоря уже о переломах!
Мне мой друг биолог Виктор как-то привёл пример с совой. Дело было в 1980 году в Юрмале, на нашей даче в Лиелупе. Стайка крохотных соек с визгом гнала меж сосен от своего гнезда преогромную сову. Та драпала, как немец от Москвы. Сова, - тут же объяснил мне наставительно высокоучёный друг, - хищник, вооружена острым клювом, которым мастерски пользуется при атаке. Но вот естественных врагов у неё нет, поэтому пользоваться клювом при обороне она «не обучена». Для неё молоток - только гвозди забивать, а дать им по голове - ума не хватит.

Вот я тогда на очередном совещании и блеснул своими познаниями в этологии (науке о поведении животных).

- Товарищ Зуботыч, - разглагольствовал я, - не может за отсутствием на ней следов побоев рассматриваться, как возможный соучастник инсценированного ограбления. Не имея естественных врагов в среде Подборова, она не была готова к тому, что на неё вдруг обрушится то, что сама она привыкла обрушивать на других. Вот, скажем, сова... - и я рассказал про соек, про молоток и даже вспомнил слово "этология". Как это приятно, когда все тебя слушают! А то, что нет телесных повреждений – так это просто баба… смякла. От ужаса, что ей грозит, у неё буквально ноги подкосились, вот она и грохнулась. От страха.

Но как бы там ни было, а через две недели «важняк» понял окончательно, что дело глухое. И отбыл со всей бригадой. А дело было поручено продолжать следствием мне. Напоследок мне ещё раз повторили про вызов, брошенный нам всем, и про штаны. Я сказал "есть", дождался окончания рабочего дня и пошёл домой. Завтра предстояло впрягаться в этот воз.

Ну что ж, о причинах образовании Австро-Венгрии я вам, по-моему рассказал достаточно полно. Осталось закончить ВПП в Сляче.

Продолжение следует.

(c) vatsons


28 дек 2007, 15:48
Профиль
Показать сообщения за:  Сортировать по:  
Начать новую тему Ответить на тему  [ 1 сообщение ] 


Кто сейчас на форуме

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 9


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете добавлять вложения

Перейти:  
cron
 



WMZ
WebMoney на кошелек Z103777967058


 
Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru
Powered by phpBB © phpBB Group.
Designed by CGV.ORG.RU
Сборка создана CMSart Studio
Русская поддержка phpBB