ЦЕНТРАЛЬНАЯ ГРУППА ВОЙСК (ЦГВ) http://cgv.org.ru/forum/ |
|
Олег Дивов. ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ. ГЛАВА 10. http://cgv.org.ru/forum/viewtopic.php?f=10&t=389 |
Страница 1 из 1 |
Автор: | KBY-8 [ 28 дек 2007, 16:08 ] |
Заголовок сообщения: | Олег Дивов. ОРУЖИЕ ВОЗМЕЗДИЯ. ГЛАВА 10. |
ГЛАВА 10. Первые сутки в армии. Медосмотр. То есть, это называется "медосмотр". Я уже понял, что в Вооруженных Силах СССР многое выглядит совсем не так, как называется. Да и сами Воруженные Силы... Могли бы выглядеть получше. Ой, недаром полгода назад из соседнего полка сбежал мой одноклассник. Насилу вернули. А ведь это еще не "войска", просто сержантская учебка. Казарма. Очередь к столу медосмотра. Проводит его похмельный капитан. Методика проста и доведена до автоматизма. Капитан бросает на рекрута короткий взгляд, спрашивает - жалобы есть? И, не слушая ответа, что-то царапает в ведомости. Следующий. Действительно, какие жалобы, мы ведь признаны годными к строевой. Иначе бы нас тут не стояло. Смысл липового "медосмотра" - отсеять вопиющий брак, который ловится на глаз. Мало нас, мальчиков 1968 года рождения, служить некому, а военкоматы обязаны выполнять план, и призывают всё, что шевелится. Месяцем раньше в наш полк угодил бедолага с серьезной болезнью позвоночника, нешуточной язвой желудка и тремя пальцами на правой руке. Инвалида послали обратно. Он, вроде, не обиделся. - Жалобы есть? Нет. Следующий. - Жалобы есть? Нет. Следующий. - Жалобы есть? - Жалоб нет. Но у меня аллергия на пенициллин. Капитан застывает, пытаясь сообразить, что не так, почему отлаженный механизм дал сбой. - Чего-чего? - переспрашивает капитан. - У меня аллергия на пенициллин. Мне в военкомате сказали, чтобы я на медосмотре обязательно об этом заявил. Чтобы вы сделали отметку. А то мало ли... Капитан через силу оживляется. Вяло манит пальцем. Я наклоняюсь поближе. И капитан очень громко шепчет мне: - ПОШЕЛ НА ХУЙ! Отойдя от стола в некоторой задумчивости, я решил заявление военврача интерпретировать так, что пенициллина здесь не дождешься. МЕДИЦИНА ТУТ БЕССИЛЬНА либретто циркового представления весь вечер на арене - Автор - Нет, это вовсе не рюмка со змеей! - говорил один врач, показывая эмблему на петлице. - В центре эмблемы глобус. Земной шар на ножке. А рядом - спутник выходит на орбиту! То-то. Я служу в космических войсках. Иначе как объяснить, что я решаю задачи такого... Космического идиотизма?! Сам подумай, вот явился ко мне на прием лейтенант, с температурой, простуженный вдребезги. И тут звонит его командир. И требует, чтобы я немедленно вернул в строй этого отпетого симулянта!.. - То есть... У них все то же, что и у нас? - Хуже, парень, хуже. Вы-то здесь временно. А они - навсегда. И я с ними... Болтаюсь. Зови меня просто: товарищ космонавт-исследователь!.. Солдат попадает в санчасть двумя путями. Когда солдату плохо, он приходит на своих ногах, чтобы получить временное освобождение от физкультуры и тяжелой работы. После чего убирается восвояси. Если солдату очень плохо, его приносят на руках. Дальше варианты: солдат останется лежать в санчасти, будет направлен в госпиталь, или... Его унесут обратно. При любом раскладе, в девяноста процентах случаев парень не загнется. Молодой, сильный - выживет. Одно из первых и самых ярких моих впечатлений от армии - люди в больничных пижамах, ломами скалывающие лед с дорожки к лазарету. Ну ладно, правду скажу, поверх пижам у них были шинели. Но при температуре воздуха минус пятнадцать это ничего не меняет. Только не подумайте, будто армейская медицина в повседневных своих проявлениях отличается каким-то особым зверством. Она просто часть армии и живет по ее законам. Первый закон: военный пусть служит и не выпендривается. Таблетку в пасть - и обратно в строй! Укол - и бегом Родину защищать! Когда я принес в лазарет синеющего от сердечного приступа майора, с ним обошлись предельно демократично. Осмотрели, сунули под язык валидол, и сказали, чтобы я тащил синенького на квартиру. Отлежится, не помрет. Действительно, не помер. Второй закон - презумпция симуляции. Некоторых солдат хлебом не корми, дай сказаться больными. И даже самого добросовестного бойца временами так достает служба с ее выматывающим душу регламентом, что он говорит - всё, сил моих больше нету, я пошел в санчасть. Боец удаляется черепашьим шагом и пропадает на полдня. Скорее всего, он даже не дойдет до санчасти, а просто рухнет где-нибудь и будет лежать, бессмысленно таращась в небо. Или в чайную отправится и сожрет там полкило сладкого. В любом случае, ему немного полегчает. Это, конечно, если офицер бойца отпустит. Потому что может не отпустить запросто. Если бойца отпускал сержант, офицер может на умника с освобождением от работ критически поглядеть и сказать - засунь эту бумажку в задницу, хватай лопату и дуй копать. А вы, сержант, тоже берите лопату и идите, контролируйте, как он копает. Заодно поможете. В половине случаев офицер будет совершенно прав. Отсюда, я подозреваю, растут ноги страшных историй про то, как в санчастях больные солдатские головы мажут зеленкой, и от всех недугов предлагают одну и ту же "дежурную таблетку" аскорбинки. Потому что, объективно, симулянтов хватает. Третий закон армейской медицины: больной это рабочая сила. Если в санчасти ремонт, хороший плотник и умелый маляр застрянут там надолго. Их могут даже заранее присмотреть и заполучить в "больные" по договоренности с командиром. Короче говоря, санчасть постоянно держит круговую оборону, ищет, где бы урвать, и много здоровья кладет на то, чтобы не перетрудиться. Санчасть не гнушается угроз и шантажа. Она долго и расчетливо выбирает, кого принять на рядовую должность. Санчасть - натуральная мафия. Парадоксально, но будучи законченной вещью в себе, санчасть еще и умудряется помогать больным. Да, зачастую она делает это брезгливо. Иногда с такой миной, будто сама вот-вот отдаст концы. Спустя рукава, через силу, левой задней ногой, шепча под нос матерные слова, глядя на больного солдата, как на диверсанта... Помогает. В меру способностей и возможностей. Возможностей, прямо скажем, немного. Способностей тоже. Но иногда главное не терапия-хирургия, а живое человеческое участие, с которым в армии вообще напряженно. Медики, как правило, это понимают и стараются не быть сволочами. Я за всю службу обращался к врачу трижды, и ни разу меня не послали к черту. Хотя второй повод был просто анекдотический. Но давайте по порядку. Кирзовые сапоги и портянки - игрушки не для домашних мальчиков. Даже если умеешь грамотно пользоваться этими великими достижениями цивилизации, все равно за ступнями надо пристально следить. В учебке бойца заставят ежедневно мыть ноги. А вот в "войсках" его поначалу задрючат - времени не хватит зубы почистить. Меня призвали зимой, и я не знал проблем с сапогами, только холодно было. А летом, уже в Бригаде Большой Мощности, загнанный как лошадь, так сбил ноги, что не мог бегать. Деды сначала хотели отметелить меня, вредителя, не умеющего наматывать портянки, но я очень злобно продемонстрироовал старослужащим, что обуваюсь по всем правилам, еще лучше некоторых. Деды устыдились и без единой зуботычины послали меня в санчасть, сказав, что как раз сегодня принимает старый опытный прапорщик, который худого не посоветует. И правда, там сидел улыбчивый толстопузый прапор. Он дал мне мазь и проконсультировал насчет борьбы с потливостью, заметив, что сам предпочитает народный способ - ходить босиком по утренней росе. Я внял его совету, довольно быстро вылечился, и дал себе зарок возиться с ногами несмотря ни на что. Потом я натер себе, извините, конец. Вам не случалось плавать в ледяной воде на втором этаже? Когда мы дежурили по столовой, я обычно вставал на мойку. Спокойная работа, никто до тебя не докопается, знай надраивай тарелки. Да, вода холодная, и тарелок штук пятьсот, и никакого "Фэйри", но в общем, самое то. Пока не забился слив в полу! И вот сцена. Второй этаж старинного здания, высота от уровня земли метров пять. Щель под дверью забита полотенцами, чтобы не хлестало в обеденный зал. Двое военных, которым вода доходит до паха, яростно моют посуду. А еще двое ныряют - кроме шуток! - и ковыряются в сливе проволокой. И смех, и грех. Через час, мокрые насквозь, мы решили эту проблему. Нас даже не очень побили. А назавтра я притопал к врачу. Это был молодой лейтенант. Сначала у него отвисла челюсть. Я объяснил, как было дело. Лейтенант посмеялся, вручил мне банку с раствором марганцовки, сказал: "Залупи как следует, опускай в раствор и сиди". Я залупил, опустил и сел. И знаете, полегчало! Дальше я как-то обходился народными средствами, радуясь благодатному украинскому климату. Учебка, откуда я прибыл, стояла на болотах. И там мы очень боялись открытых травм. У меня до сих пор лунка ногтя на одном мизинце больше, чем на другом. Из-за пустяковой царапины я потерял кусочек мяса. А некоторые ребята натурально гнили заживо, покрывались язвами. На втором году службы меня беспокоили только неожиданно вскакивающие в самых неподходящих местах гигантские белые прыщи. Этим страдали все. Солдатская пища богата калориями, но бедна витаминами. Культуры приема витаминов в таблетках у нас тогда не было. А она бы и не спасла, поскольку витаминов в таблетках не было тоже. Несколько прыщей я вырезал из себя бритвой. Мешали ходить. Впрочем, по общим меркам, это были мелочи. Регулярно наблюдая вокруг то ревматизм, то ночной энурез, то буйное помешательство, я знал: мне пока везет. И пенициллином лечить никто не пытался вашего покорного слугу. И вдруг со мной случился подвиг. Скромный такой подвиг, какие приходится иногда совершать на боевом посту. В рано наступившую весеннюю жару я чего-то приболел. Температура, слабость, бледность. Ну, бывает. Попросил у Минотавра разрешения не перенапрягаться, тот буркнул "ладно". Наш дивизион заступил в наряд, я пошел, как обычно, дежурным по штабу. Так было удобнее всем. Минотавр считал, что из штаба я не смогу оказывать разлагающее воздействие на коллектив. Я сам время от времени нуждался в отдыхе от казармы, иначе зверел и принимался хулиганить. А штабные офицеры знали, что меня не страшно нагрузить заданием, требующим зачатков интеллекта и минимума ответственности. Если же я устрою шоу, то для общей пользы и сугубо развлечения для. Например, мне хватило наглости погнать взашей майора Рогачкина, особиста ракетчиков, вечно лезущего на наш узел связи, чтобы оттуда бесплатно звонить по межгороду. Рогачкин в итоге добился своего, но едва не сорвал голос, призывая на помощь начальника штаба. Особиста не любили, и мой недружественный выпад произвел сильное впечатление. Итак, я вяло заступил на пост, кое-как пережил ночь и утро, а днем мне стало плохо. Ну, совсем. Я валился с ног, начал дрожать подбородок - верный знак приближающегося обморока. "Плохо дело, - сказал я помощнику. - Надо идти в санчасть". Подышал немного, заставил себя успокоиться и поковылял. Дежурил в санчасти опять прапорщик, молодой, но с характерными ухватками человека, успевшего слегка повоевать. Это обнадеживало. "Ух, какой ты бледный. Давай-ка тебя померяем". Прапорщик нацепил мне на руку манжету "давленометра" и принялся качать воздух. Стравил. Буркнул: "Не понял". Накачал вновь. Стравил. Удивился. Я тоже. Принцип действия прибора я знал назубок, сам умел пользоваться. Характерных толчков в руке просто не было. - Ну, и куда ты девал свое давление, мужик? - спросил прапорщик, глядя на меня с неподдельным уважением. - Сколько там? - Тебе этого лучше не знать. Понятно. То есть непонятно, как я вобще сюда дошел. - Что со мной? - Хватанул инфекцию. Типа ОРЗ. Ты не смотри, что жарко, это случается и летом. Прапорщик все разглядывал меня. Он видел, что к нему из ББМ явился не абы кто. Длинные волосы. Зеленый, но радикально неуставной галстук, который надо завязывать. Вместо положенного деду кожаного ремня - двуслойный "партизанский". А на кителе я носил один-единственный значок, и тот комсомольский. Прапорщик сделал выводы. - Значит, так, - сказал он. - По-хорошему, надо бы тебе к нам залечь на недельку. Отдохнуть, попить стрептоцид. Но у нас - слышишь грохот? - полы перестилают. Тебе здесь будет... Шумно. Неуютно. Еще тебя наверняка попробуют припахать, а ты, конечно же, откажешься. Будет много ругани. Поэтому думай. Если решишься, оформлю я тебя моментально. Все было ясно. - Мне не проблема отлежаться в казарме. Договорюсь. - Вижу, - прапорщик слегка усмехнулся. - Ладно, сейчас выпишу освобождение от всего на свете и топай, отдыхай. - Сначала в штаб. Пару часов достою как-нибудь. У меня скоро офицеры по домам расходятся, надо их проводить. - Ну ты герой, блин! - сказал прапорщик. - Погоди, я тебе кордиамина жахну, чтобы машину активизировать. Он достал Очень Большой Шприц. И Очень Длинную Иглу. Есть мнение, будто все мужчины боятся уколов. Это не совсем корректно. Некоторые мужчины приучаются уколы стоически терпеть, глазом не моргнув. Я из таких. Но прапорщик вооружился действительно Ломовым Шприцем с Нехилой Иглой. Даже сквозь туманящую мозг болезнь я ощутил какое-то, простите за каламбур, нездоровое воодушевление. Захотелось прыгать. В окно. И бегать. Подальше. - Нихренасебешприц... - сообщил я. - Ха-ха. СПИДом не болеешь? - Да вроде нет. - Подставляй руку. Ка-ак он мне в правый бицепс... Жахнул! - Герой, блин, - повторил прапорщик. - Держи справку и береги себя. Кажется, он еще таблетки дал, не помню уже. По пути к штабу я почувствовал - кордиамин действует, "машина активизируется". Вползти на третий этаж удалось без перекуров. И помощник сказал, что я уже не так похож на труп сержанта. Потянулись из штаба офицеры. Мне полагалось стоять у двери и провожать их отданием чести. Но правая рука, уколотая Иглой, отказалась подниматься! Согнуть ее в локте я мог, а задрать к фуражке - никак. До плеча удавалось донести ладонь, максимум. Офицеры шли мимо, кто-то говорил мне "до свидания", с кем-то мы просто обменивались кивками и полуулыбками, затем я обозначал рукой движение вверх... Офицер, уже не глядя, машинально мне козырял и исчезал за дверью. Помощник сбежал в туалет и там умирал от хохота. Есть такой чисто солдатский фокус. С пилоткой его показывать не очень удобно, а когда ты в шапке или фуражке, получается легко. Идет тебе навстречу офицер, которого ты не жалуешь, но приветствовать - обязан. Руки взлетают к вискам. Офицер отдает честь. А ты хватаешь свой головной убор и учтиво его приподнимаешь. Но я-то не хотел ни над кем издеваться! В тот день. Последним уходил полкан. Ну, думаю, всё. Сейчас с ним распрощаюсь и так засмеюсь... До икоты. Устал сдерживаться. - Всего доброго, товарищ полковник. - Угу. Руку вверх. Полкан козыряет мне. Почти выходит за дверь. И вдруг сдает назад. Увидел. - Сержант, это как понимать?! - спрашивает он. Полкан знал нас, как облупленных, и ничего хорошего от такого, с позволения сказать, личного состава, не ждал. Ежедневно он ставил бригаде диагноз: "Служба войск несется архискверно!". Как говорил один персонаж Александра Покровского, флотский офицер: "Матроса куда ни поцелуй, всюду жопа!". Самоходчики из кадрированной бригады БМ, они тоже... Матросы патентованные. Целовать не надо, и так все понятно. - Виноват, товарищ полковник, у меня рука не гнется. - Почему?! Я в двух словах объяснил, ничего не приукрашивая. - И ты вернулся на пост... - буркнул полкан. - Ну-ну. Ну, до свидания! Как легко быть героем, когда вокруг раздолбаи, и сам ты раздолбай. Я же не знал, что за несколько месяцев до описываемых событий именно полкан отговорил Минотавра разжаловать меня в солдаты! Мотивируя решение тем, что вычислителя Саню Вдовина разжаловали, так он вообще офонарел, гадит начальникам под ноги, а однажды на головы нагадит, и не спросишь с него, рядового. Поэтому меня, пижона и антисоветчика, не гнобить надо, а грузить ответственностью. Назавтра ко мне подошел Минотавр и с искренней теплотой поинтересовался, как здоровье. Приказал все бросить, падать в койку и лежать сколько надо. Оказывается, на утреннем совещании полкан долго распинался о том, что если правильно воспитывать сержантов, они вырастают просто душками и лапочками. Вот, например, я. Сволочь был невыносимая! А нынче готов служить, невзирая на тяжкий недуг. Интересно, как бы полкан с Минотавром запрыгали, узнай они, что в прошлое воскресенье приезжал к нам мучимый ностальгией сержант (теперь запаса) Андрецов. А я опять-таки дежурил по штабу. Мы с Андрецовым и Шнейдером сели в кабинете замполита и выдули без закуски две бутылки "Сумской рябиновой". И я не помню, как сдал дежурство. Помню только, меня потом за казармой тошнило. Выздоровел я быстро. И вдруг медицина вломилась в мою жизнь сама, без приглашения. Однажды утром нам приказали вместо зарядки "строиться в направлении санчасти". Толком не проснувшись, ББМ побрела на территорию ракетчиков. По пути выдвигались разные версии, одна другой страшнее. Кто боялся прививок, кто проверки на СПИД. У санчасти бригаду ждал замполит. И стал загонять людей внутрь небольшими порциями. - Кругом! - скомандовал врач, развернув нас таким образом лицом к стене. - Брюки и трусы спустить до колен. Выполнять! Так... Так... Одеться. Свободны! Мы вышли на улицу, обалдело тараща глаза. И вдруг страшный сержант Тхя принялся хихикать. - Ну, и что это было? - спросил я. - Идиоты! Они искали на жопах отпечатки звездочек! Понятненько. Кто-то настучал, мол, у нас по-прежнему духов в молодые, и молодых в черпаки переводят, нахлестывая со всей дури пряжкой ремня по заднице. Наглый поклеп. В отношении третьего дивизиона ББМ - точно. Мы полностью изжили старые зверские ритуалы. Особо симпатичных нам деятелей торжественно били подушками, а прочим отвесили символического пинка. И вообще... Подошел вычислитель Саня Вдовин. - Звездочки искали. Дураки! - заявил он уверенно. - Все, кто хотел кого-то перевести ремнем, давно это потихоньку сделали. - Ребята, но время! Время не сходится! Получается, эта дурацкая экспертиза опоздала на месяц! - Они могут ориентироваться по ракетчикам. Там перевод в самом разгаре. - Точно искали звездочки, - сказал мудрый Тхя. - Потому что при любом другом раскладе нас бы заставили нагнуться! Воцарилось молчание. Общественность, скрипя мозгами, осмысливала намек. - М-да... Пусть это все-таки будут звездочки! - убедил сам себя Тхя. Общественность с ним согласилась. 16 ноября 2004 г. |
Страница 1 из 1 | Часовой пояс: UTC + 3 часа |
Powered by phpBB © 2000, 2002, 2005, 2007 phpBB Group http://www.phpbb.com/ |