Оанца призывался из далекого молдавского села.

scotch_ (zhab) напісаў(-ла),
@ 2004-10-04 22:47:00

До армии работал на лесоповале. Сутулые плечи, неимоверно сильные руки.
Крепкий и сильный физически, он плохо говорил по-русски. Ему было трудно. От природы был туповат, что, в общем, характерно для сельских призывников с Молдавии. (Ничего личного. Просто потихоньку вместо хороших вин, селяне в Молдавии стали пить водку. Пьяное зачатие – бич молдавских сел).
Естественно, что Оанца любил выпить, и иногда пил одеколон. Попавшись в наряде по пьянке, Оанца был нещадно сношаем замполитом и не вылезал из нарядов.
Вообще молдаване кучковались отдельно от всех. Их не трогали. Они проходили по категории “тормозов» и не без основания.
Кичкин, например, был натуральным психом. С пеной на губах. Как его призвали в войска, для меня загадка.
Когда мы стреляли, рота послала делегацию в штаб с просьбой Кичкина на стрельбище не пускать, ибо боевые патроны 7,62 в купе с АКМ руках этого бойца…
Кичкина и еще двух ребят из Молдавии потом послали на переосвидетельство и демобилизовали по “психической” статье.

Итак, Оанца. Через месяц после залета, в режиме “через день на ремень”, он сломался.
Ему было плохо, натурально плохо.
Человек искренне не понимал, за какой грех председатель колхоза кинул ему такую подлянку в виде армии, кто эти люди вокруг него и что он вообще тут делает.
Даже среди своих молдаван он был чужеродным телом. В войсках нельзя быть одному. Оанца замыкался, становился угрюмее и один раз заявив, что у него болят зубы отправился в гарнизонную поликлинику, откуда не вернулся.
Версии было две: 1. Повесился. 2 Подался в бега.
Отрабатывая версию 1, рота была поднята по тревоге.
Искали Оанцу два дня. Чердаки, каморки, бытовки. Обшарили все. Помещения учебных рот, батальонов и ТЭЧ. Искали в эскадрильях и летных столовых. Безрезультатно.
Оставалось второе. Связавшись с милицией и военкоматом в Кишиневе, замполит срочно вылетел по месту жительства бойца и сел в засаде.
Через два дня привез его, грязного и замордованного, в часть.
Голь на выдумку хитра. С двумя рублями в кармане, которые он занял у земляков, в повседневной форме одежды (!) плохо говорящий по-русски солдат, прячась от военных патрулей, которыми кишела Рига, сумел добраться до Кишинева на товарных и пассажирских поездах, и дальше на попутках в родное село, где в хате уже ждали.
Увидев своего врага - замполита, тощий, не жравший три дня и смертельно уставший Оанца в ужасе полез под кровать. Достать его оттуда было практически невозможно. Отбиваясь ногами он кричал, что не вернется в часть.

Дело решили не заводить. Оанцу отправили на губу, а потом замордовали нарядами. Его ненавидели и презирали все кому он попадался на глаза. Сержанты за пережитые киздюли, рота за допросы и ужесточение режима. Из-за Оанцы нам отменили все увольнения в город.

В одну из редких свободных минут, мы, трое рижан сидели в чпоке.
Скинувшись, купили кусок пирога и три стакана сока.

Туда же забрел Оанца. Делать в чпоке, ему было решительно нечего.
Денег у него не было, всю солдатскую получку отбирал старшина на подшив, крем, и сапожные щетки.
Оанца зашел просто посмотреть на продукты.

Не сговариваясь, мы неожиданно для себя, кивнули ему на свободное место.
Молча отломили кусок пирога. Отлили сока.
Громадная лапа Оанцы судорожно схватило угощение.

-Ммужики промычал он… я за вас…. любого… порву.

В глазах у него стояли слезы.