Пишет scotch_ (zhab)
@ 2004-11-18 20:44:00

По необъяснимой мне причине истребители на пограничных аэродромах примерно раз в 10 лет передают из ведомства ВВС в ведомство ПВО. Чем вызваны эти штабные игры – для меня загадка.
86 году нас передали в ПВО. Начальство в дивизии, над нами было с черными погонами ракетчиков. В 1997 году вроде, все это переиграли обратно.

На авиационном жаргоне ракетчики именуются пренебрежительно “пехотой” или “мазутой”.
Так как мы сидели на объединенном командном пункте, то рядом с оперативным столом ВВС, стояли столы РТВ, которые были нашими глазами и ракетчиков ПВО которые параллельно нам охраняли северо-западную воздушную границу.
Перед каждым столом находился планшет – огромный 2 x 3 метра кусок толстого оргстекла, на котором тонкими цветными были нарисовано море, острова, наш участок границы и были нанесены квадраты.
За стеклом стоял планшетист, который, мелом с обратной стороны рисовал метки самолетов.
Выглядело это так. На планшет ставилась точка, от нее проводилась линия, и сверху линии писался:
-Номер цели
-Высота в метрах (кажется обозначение 100 – соответствовало 10 000 метрам)
- Рисовался курс цели.
Данные диктовались радистами. Планшетист писал данные в зеркальном отображении.

Три оперативных стола. Три огромных планшета.
С торцов планшеты подсвечивались лампами дневного света. Из-за преломления света, планшетов почти не было видно, а перед глазами светились цветные линии и точки самолетов. В оперативном зале всегда был полумрак, и было это очень красиво.

Но вернемся к службе.
Хотя наш комдив был из авиации, но замы его были из “мазуты” Из-за этого возникали забавные казусы.
То начальник связи дивизии приедет и выдерет меня за то, что не нашел у меня таблицу кодов на смену связных частот.
Я пол часа не мог понять, за что меня имеют в такой циничной форме. Когда въехал, стал хохотать в голос. Дело в том, что наш мазутный связист, почему-то решил, что частоты связи на самолетах меняются каждый день. Как у радистов коротковолновиков. В авиации же частоты связи, фиксированные и меняются примерно раз в 4 месяца. За полтора года службы я поменял их всего два-три раза. Приказ на смену и сами частоты, кстати, приходили за подписью этого дятла.
Конечно, замкомдива по связи нужен, но не с другой же планеты.
Вообще “пехота” прибыв на наш командный пункт, сразу проявила себя хозяевами. Построила у входа пограничный столбик, – который символизировал границу, поставила плакаты что-то типа "товарищ бди" и каждое утро проводились разводы и заступления на смену.
Старшим на командном пункте был назначен капитан “Р” от ракетчиков, который мигом стал наводить порядки среди авиаторов.
Авиация несколько удивилась. Отдача чести у нас особенно не практиковалась, как и хождение строевым, кроме того, у нас было свое начальство.
Пришлый капитан сначала игнорировался, затем был послан нахуй лениво, но когда достал совершенно, был послан в агрессивной форме, после чего, как ни странно, успокоился.
У этого, с позволения сказать офицера, была шутка, которая казалась ему остроумной и повторял он ее неоднократно.
Коридоры под землей были узкие, и когда проходил старший по званию, мы козыряли и вытягивались у стенки, чтобы офицер мог пройти.
Проходя мимо солдата или сержанта стоявшего на вытяжку, ОФИЦЕР(!) Хватал его рукой за яйца, и после чего довольно гогоча, шел дальше. Нет, педерастом он не был. В те времена мы даже не знали о голубых. Это проходило по категории “армейского юмора” и доставляло ему истинное удовольствие.

Когда он схватил меня в третий раз, в коридоре, при отдании чести (!) Я взбесился.
Мы тогда были в коридоре одни. Cхватив меня за яйца, мудак довольно гогоча, последовал дальше.
- Товарищ капитан, разрешите обратиться? Строго по уставу спросил я.
- Обращайтесь. Осклабился “Р”
- Товарищ капитан, если Вы еще раз схватите меня за яйца, я, Вас, ударю. Четко разделяя слова, доложил я.
- Че да ты че сержант…заблажил, было, капитан,… но развития конфликта как-то не последовало.

Вскоре после этого нас оставили в покое и переключились на братву в черных погонах.
Надо сказать, что соперничество родов войск, безусловно, наблюдалось. В основном среди офицеров. Солдаты и сержанты в основном мирно сосуществовали. Но как-то я, что-то не поделил с телефонистом ракетчиков. Уж не помню что, голые эмоции.
Разнял клубок дерущихся солдат капитан ракетчиков “Л” и, выяснив зачинщика, побежал жаловаться моему комроты. Чем доставил комроты истинное наслаждение. Тот был просто счастлив, что авиация вломила ПВО.

Так мы и жили. Утром, зевая, выползая из командного пункта, я, с полотенцем на шее, расстегнутый до пупа и без ремня, лениво шел мимо строя ракетчиков умываться. Перед строем стоял “Р” и я слышал его зубовный скрежет.
Кстати, умывались мы в озерце, напоминавшем большую лужу. Она была глубиной около метра и диаметром метров 20. У нас отказала бойлерная и насос, качавший воду.. В течении года мы так и умывались. Летом весной и осенью из лужи, зимой снегом.

С наступлением холодов у капитана Р начались новые страдания. Дело в том, что зима 86-87 года была жутко холодная. -24 при сильном ветре и высокой влажности, не сахар.
К слову сказать той зимой я обморозил уши, делая связь в поле.
Так как туалет, находился метрах в 100 от КП, то ясно, что ни один уважающий себя связист туда не побежит. Ночью, малая нужда справлялась прямо в двух метрах входа, на пограничный столбик, заботливо возведенный ракетчиками. И утром Р, прибывая на развод, жутко страдал от желтых струй на сугробах.
Они старательно засыпались свежим снегом, но вечером на них снова появлялись струи протеста. Солдаты народ мстительный. Узнав, что это бесит Р – к этому делу присоединилась смена ракетчиков и количество желтых следов увеличилось в два раза.

Наверное из моих постов может сложится впечатление, что все офицеры служившие в то время, в основном уроды. Это далеко не так. О хороших людях рассказ впереди, а описываемые уроды, наиболее характерные типажи СА того времени.

Что бы не закачивать рассказик плохим, расскажу маленький эпизод, который возможно, изменит впечатление об офицерах ракетчиках.
Летом 86 года у меня на точке был ремонт, я, тогда еще рядовой салага, тащил с площадки какую-то подходящую железяку, что бы приварить ее в боевом посту. У запасного входа в КП стоял ракетчик с погонами подполковника и курил. Я не встречал его раньше.
Знал только, что это командированный из дивизии специалист по индикаторам.
Проходя мимо него, на всякий случай, козырнул, ибо связываться с ракетчиками из дивизии…
Кроме нас двоих не было никого. Ракетчик был без фуражки. После моего приветствия, офицер выкинул сигарету, стал по стойке “смирно”, и сказал - здравствуйте.

На мой взгляд, это выглядело достойно.