Пишет scotch_ (zhab)
@ 2004-11-19 21:18:00

У меня есть шкатулка. Ее дед привез с войны и хранил там боевые ордена и медали.
Они и сейчас хранятся там. Среди благородного серебра и бронзы медалей, эмали боевых орденов, лежит небольшой алюминиевый значок классности. Простая штамповка в виде щита, позолоченная по краям, с красной звездочкой. В центре, на темно синем фоне, цифра 1.
Это значок мой. К концу службы я знал боевой пост и аппаратуру так, что классность присвоили без экзаменов и зачетов. Выше первой, была только классность мастера.
Значок классности, был в войсках тотальным дефицитом. Его было не достать. Дембеля уходящие домой, готовы были за этот знак продать душу.
Набор значков, хранился как величайшая драгоценность. У этого кусочка алюминия есть своя история.
Значок мне подарил капитан Белов. Один из немногих офицеров ракетчиков, которых я вспоминаю с чувством глубокого уважения и щемящей грусти.
В армии, среди быдла, которое тебя окружает, начинаешь ценить простые человеческие отношения. Радость общения с умным человеком. Беседа о книгах, или фильмах. Просто умные глаза собеседника.
У офицера в армии выбор не велик, он должен оскотинится до необходимого уровня, и такими образом отрастить защитный панцирь или вопреки всему продолжать оставаться человеком.
Как правило, интеллигентные люди, глубоко уважаемы среди солдат и офицеров, но обычно карьеры не делают.
Капитан Белов был замечательным специалистом, глубоко интеллигентным человеком. Один из немногих, кто видел в солдатах и сержантах людей, а не двухгодичное быдло.
Таким людям, просто хочется сделать услугу, потому что сами они, из-за врожденной деликатности, не только приказать, а и попросить не считают себя в праве.
Он был из обеспеченной по советским временам семьи. Что, в общем, и явилось причиной трагедии.
Но я забежал вперед.

Я тогда получил ЗИП для радиостанций. ЗИП пришел в очень удобных эбонитовых ящичках с фиксаторами. Один из ящичков приглянулся Белову. Остановив меня в коридоре, он попросил, если конечно возможно, один ящик презентовать ему.
Подобные ящички в армии ценятся на вес золота. Они мгновенно растаскиваются прапорщиками и офицерами по домам, ибо в нем, как в знаменитом горшочке вини пуха можно было хранить, что угодно. Градация ценностей в СА была весьма причудлива. То, что ценилось на вес золота в одном полку в другом валялось на свалке. Кроме того, в СА, как нигде, присутствовало стадное чувство и дух соперничества. И если один комвзвода доставал себе что нить вроде моторчика или вот такого ящичка, то другой считал делом чести озадачить солдат своего взвода и достать точно такой же. Хотя зачастую оба толком не знали, зачем собственно, им это счастье.
Кстати, подобный феномен присущ всем армиям мира. Вспомните хотя бы Ремарка, в его “на западном фронте без перемен”, роль подобного “счастья” выполнял медный поясок от снарядов. Зачем он был нужен, не знал никто, но их добывали зачастую с риском для жизни.

Обладая таким сокровищем, в виде трех ящичков ЗИПа я мог чувствовать себя королем и выменять на них что угодно. От новой шинели в талию у старшины, до новенькой парадки в полку, который деды в момент отбирали у молодого.
Любой другой офицер был бы послан мгновенно, но меня _просил_ Белов.
Не колеблясь, я вышвырнул ЗИПовские причиндалы и подарил ящик Белову. Забегая вперед, скажу, что потом ракетчики совались ко мне как группами, так и по одиночке, всем приспичило иметь точно такой же.
Но это было потом. Получив ящичек Белов, пожал руку и пообещал принести значок классности. Я отказался, сказав, что это просто подарок.
Потом Белов пропал, и я не видел его около двух недель. Было полно своих дел, да и Белов не часто бывал на КП, так что отслеживать перемещение чужого офицера, времени не было. Через две недели мы столкнулись с ним в оперативном зале, Белов был осунувшийся и выглядел очень устало. Тогда не придал этому значения и списал на освещение, в оперативном зале всегда стоял полумрак.
Увидев меня, Белов поздоровался за руку и протянул значок специалиста 1 класса. Не забыл.
Мелочь, но показательная. Такой нюансик, как обещание сержанту, носящему чужие погоны, забывался офицерами ракетчиками, не скажу что мгновенно, но через минут 15 после данного слова, точно.
Белов же, не смотря на свои проблемы, помнил, а проблемы у него были большие.
Тогда он разводился с женой, одновременно с этим он получил наследство, довольно большое по тем временам. Жена, стервозная и циничная самка, мечтала прибрать наследство и квартиру, как водится, писала на мужа доносы, начиная от политотдела до командира.
Была и еще одна мутная история с уголовным делом. Это тоже как-то было связано с его женой. Тогда Белова, вопреки всем правилам, забрали утром, в ментовский бобик, после ночного дежурства на допрос к следователю МВД, что само по себе является грубейшим нарушением, так как все дела по военнослужащим должна вести военная прокуратура.
Дело оборачивалось круто. Не смотря, что было ничего не ясно, капитана турнули из партии и перевели с Пярну дослуживать на Рухну. На человека обрушился весь идиотизм военной советской машины когда “то ли он шинель украл, то ли у него шинель украли, в общем, звание придержим из партии выгоним”
По бытовавшим тогда правилам, офицер выгнанный из партии, и переведенный служить в Мухосранск на всю оставшуюся военную жизнь получал клеймо. Ему не присваивали звание, он был вечным виновником всех бед.
Обычно, служа рядом с такими же неудачниками, озлобленные и униженные люди не выдерживали подобного прессинга и ломались, начинали пить, и опускались все ниже и ниже.
Оставшись один, переведенный в дыру, подальше с глаз долой начальства, Белов пробовал бороться, доказывать свою невиновность, но ржавая военная машина, раз раздавив человека, уже не давала шанса подняться.
Я больше никогда не встречался с ним. Капитан Белов застрелился осенью 1987 года из табельного оружия. Его нашли примерно через сутки в его служебной квартире. Он был еще жив. Пытались спасти, но усилия врачей никчему не привели, офицер умер от потери крови.