Пишет scotch_ (zhab)
@ 2004-12-06 22:41:00

Отношения в армии складываются просто. Про вертикаль солдат- офицер, уже рассказывал.
Расскажу про отношения внутри “коллектива”.
Не смотря на общепринятые “нормы” салага-дед, отношение солдат и сержантов одного призыва тоже различаются между собой.
Люди продолжают оставаться людьми. У меня, например, напрочь не сложились отношения с парой ребят моего призыва. Пошло еще с учебки.
Честно говоря, если отступить немного в сторону, то у меня, по жизни, почти всегда хорошо складывались отношения с людьми умными, с “запасом высоты”, чувством юмора. Но если на гражданке можно как-то регулировать отношения, то в армейском коллективе, что говорится, сослуживцев не выбирают.
Хотя, если вспоминать учебку, то из 30 ребят, нашего взвода с 28 человек вспоминаю с признательностью и уважением. Ну и двоих с негативными ассоциациями.
По закону подлости и штабной рулетки именно с этими двумя и попал в боевую часть. Дрались мы с ними часто, но так как мы были одного призыва, то в наши отношения, не вмешивались ни офицеры, ни сержанты.
В конце концов, поразбивав друг другу морды, установили нечто вроде вооруженного перемирия. Самое смешное, что звания нам присваивали одновременно, так и мы и служили.
Отношения между солдатами и сержантами в общем нормальные. Сержанту положено гавкать, иногда и дать по зубам. Размер кулака, как воспитательный фактор, еще никто в армии не отменял.
Естественно свой призыв не трогаешь, свой призыв это опора, хотя бывают исключения.
Вот о парочке таких исключений, расскажу.

Первый тип был совершенно уникальный. Саня “П”. По кличке “Петя”
Саня был родом с украинской деревни с пiд Одессы, до армии был охотником, отлично стрелял, выбивал из автомата 30 с трех выстрелов на 50 метрах.
Был маленьким, кругленьким и не злым типом.

Петя работал на телефоне “ЗАС” и носил телеграммы в полк. Т.е был “секретчиком”. Отличительная особенность Пети, была в том, что он спал всегда и всюду (однажды он заснул в строю, на общем построении батальона, упал и разбил себе морду лица) и очень редко, и неохотно мылся.

Солдат служащих на точках, в баню, а мылись мы в городской, отпускали самостоятельно. Это было счастье, сменить обстановку, не спеша идти по тихому городу, потом одному, без суеты и шума, до звона в затылке сидеть в парилке, облиться холодной водой и до скрипа драить себя мочалкой из капроновой рыбацкой сетки.
Потом, смакуя, не спеша выпить бутылочку пива, купленную в буфете при бане, одеть чистейшее нижнее белье первого срока (первого! А так положено, старослужащему) и облачившись в мягкий и чистый, выстиранный до белизны хэбчик, с достоинством следовать служить дальше.

Кстати, солдат срочник, лишен возможности пижонить в одежде и посему, как может, пижонит, изменяя уставную форму. Что с ней творится, будет отдельный рассказ, но только замечу что некоторые дембельские парадки, попав в руки солдат, превращаются в произведение портновского мастерства и народного умельства.

Пете эти радости были недоступны. Нередко можно было слышать подобный диалог.
- Петя, в баню идешь?
- А ну ее нафиг, я лучше посплю.

В результате Петя ходил в баню раз в две три недели. Белье естественно не менял. Через три недели Петя начинал пахнуть скунсом и все бы было ничего, но садились мы с ним за один стол.
Когда вонючий и немытый Петя, выползал из берлоги ЗАСа, почесывая яйца и щурясь немытой рожей, аппетит кхм, кхм, несколько уменьшался, скажем так.

Издевались над ним часто. Иногда шутки были довольно злобные. Участвовали в этом все призывы, ибо авторитетом он не пользовался. А свой призыв скунса, не поддерживал.

То молодой, работавший с ним телефонист, нарисует Пете на лбу зеленкой его собственный позывной “веснянка-15” и неумытый с утра Петя не спеша, ползет в гарнизон, относить телеграммы в штаб батальона. В штабе его молча подводили к зеркалу, мыли и отправляли обратно. То тот же молодой, со товарищи, привяжет Петю солдатским ремнем к койке за ногу и даст вызов на аппаратуру секретной связи. Натренированный на мгновенный ответ Петя, вскакивая с койки, падал, бился лбешником об двери и, не просыпаясь, рвал на четвереньках к аппаратуре, таща за собой привязанную к ноге тяжеленную койку, она застревала в дверях, Петя буксовал и выл, под улюлюканье товарищей по службе.
То ему спящему делают велосипед и балалайку, то бьют током, подводя проводки от пары полевого телефона ТА57…
Старослужащий он или молодой, никого не волновало.

Именно Петя, разделал и освежевал нашего пса, который прижился на КП. В мое отсутствие, я тогда был в краткосрочном отпуске, нашим радистам, среди которых был кореец, пришла в голову идея отведать сабочатинки. Животинку забили и сожрали. Кстати, подобные вспышки жестокости иногда вспыхивают в закрытых коллективах, но об этом как-нибудь в другой раз.

Другой тип, из старослужащих, был «Т», из уфимского призыва. Странно, вообще, то там были отличные ребята, «Т» был из нашей учебки, но с другой роты и до боевой части я с ним не общался. Он был приятен в общении, ровен и дружелюбен со всеми, даже с молодыми. Есть такая манера поведения в армии, когда все деды звери и дрючат молодых, кто-нибудь из дедов добренький. Молодые из благодарности готовы разбиться в лепешку перед “добреньким дедушкой” и тот живет не напрягаясь. Cвой призыв это естественно злит.
На командном пункте нам это было, собственно, пофиг, мы были разбиты по боевым постам и главное было служба. Но «Т» был клептоман, сейчас я понимаю, что это болезнь, но в 20 лет такие нюансы не отслеживаешь.

Первый раз он проворовался в учебке, узнал я это только когда приехал в отпуск, под дембель. «Т», украл какие то деньги из чужого кармана.
В боевой же части, его, молодого поймали деды, когда он украл, чей то дембельский значек.
Деды избили «Т», выбили ему два передних зуба. Мы, были молодыми и не встревали, но между собой пожалели пацана, решили, что оступился.

Через год, «Т» проворовался снова. Какая то мелочь, вроде радиодеталей, украденная там же, на ЗАСе.
Красть у своих паскудство, самое противное в краже то, что все начинают подозревать друг друга.
На ЗАС имеет доступ строго ограниченное число лиц. Из нашего батальона это было 6 человек. Включая командира части, начальника штаба, комроты и нас, двух солдат и одного сержанта имевших допуск.
А тут еще нашли спрятанный в капонире набор дембельских значков.
Эти значки пропали у дедушки телефониста, злющего и сильного узбека, по кличке “шайтан” еще год назад. Тогда все свалили на Петю и “шайтан” заставил Петю выплатить всю солдатскую получку.

Все сложилось. Призыв собрался на совет, что делать с гадом.

И «Т» взяли в круг. Нас было 6 человек. Били молча и жестко, не по лицу, чтобы не оставлять следов. Били по почкам, ребрам, печени. «Т» летал как мячик. Ему не давали упасть. Ударом «Т» отбрасывало на бойца стоявшего в круге и тот отправлял его подачей обратно.
«Т» не защищался. Это его спасло. Если бы он хоть как-то сопротивлялся, народ озверел бы и все закончилось бы плохо.
Об этом моментально узнали в части. Замполит предложил «Т» перевестись в другую часть. Тот отказался и, в общем, сделал правильно.
Ибо, мгновенно, узнав об этом, по циркуляру, по всему прибалтийскому военному округу пошли радиограммы следующего содержания.
- Радист, с “Веснянки”, «Т», проворовался. Возможен перевод в вашу часть.
- ждем, откликнулся вышестоящий узел связи “Анод”
- ждем
- ждем
- ждем
- ждем, ответили части ПВО и ВВС

После “пятого угла” «Т» отдали молодым, и те быстренько припахали дедушку мыть пол.
Удивительно, но через некоторое время все это не то что забылось, но как-то смазалось. Шла служба, нам было некогда заниматься ерундой, «Т» при всем, был неплохим радистом, а это ценилось.
Но когда «Т» вместо отработки боевой задачи 240 (что это такое я, как-то писал) ушел трахать девочку в кусты (была там у нас одна, жила, кочевала, по точкам) Я взбесился. Радисты пытались его прикрыть. Зря. Выгнав всех с боевого поста, запер дверь на ключ и жестоко избил гаденыша.
Вспоминаю это без всякого удовольствия. Когда пишешь рассказы, переживаешь все заново, все проходит через тебя удивительно ярко и четко. До сих пор помню чувство гадливости от этого склизкого и нечистоплотного человека. Наверное не надо об этом писать здесь, но из песни слов не выкинешь. Бывало и такое.