Об образовании Австро-Венгрии, ремонте взлётно-посадочной полосы и о том, к чему всё это приводит.

Краткое содержание первой серии:
Уезжает муж в командировку...

Что есть семья военнослужащего за границей, где не стреляют? Это есть жена и дети. На что живёт эта семья? На жалованье мужа, идущее в двойном размере - половина в рублях, половина в валюте государства пребывания. Моя майорская зарплата в Чехословакии была 2770 крон (277 рублей) и покупательная способность её разительно отличалась от союзного эквивалента. На наши деньги в СССР можно было без проблем купить только водку. Уточняю - в догорбачёвские времена, потому что с объявлением перестройки и водку стало не купить без драки в очередях. Но не будем травмировать сегодняшнюю молодежь всякими небылицами. Такого просто не бывает, любому ясно: иди в супер, как бы, маркет, наваливай в тележку всего типа на неделю и кати эту груду к багажнику своей "аудюхи" восьмилетней свежести. Не знаю как выглядит двигатель истории, но слава богу, что у него нет обратной передачи.

В общем, пока семья находилась в ЧССР, надо было покупать, покупать и покупать! А также менять и доставать. Не все, конечно, но были такие семьи, что сидели на одних пайковых макаронах и продуктах, приносимых мужем раз в месяц из пунктов выдачи, откладывая всё до последнего геллера на покупку вещей. И так жили не только семьи военнослужащих. Спросите у наших мидовских ветеранов: как жили семьи сотрудников дипломатических представительств? Не посла и не первого секретаря, а всяких там атташе, технических специалистов, шоферов, переводчиков, врачей и пр. Какие были бытовые условия в Италии, где народ ютился в здании типа общежития?

Наша колония «Подборова» была именно тем, чем была. А была она, по словам товарища Фрунзе, точным сколком всего советского общества.

В день «М», гремя огнём, сверкая блеском стали, по слячинской долине пополз австрийский асфальтоукладчик. Началось великое удлинение, так сказать, во имя идеалов! Работа эта была трудоёмкая, на добрых полгода. На шесть, то есть, месяцев, в течение которых было нарушено нормальное фунциклирование военных семей. Никуда не делся спрос на приобретение товаров, но с предложением вышли проблемы. Самой главной оказалась проблема транспорта. Оставшейся без мужа женщине было уже невозможно перемещаться между городами, в погоне за слухами, что, например, в Римавской Соботе, появились чайные сервизы «с картинками из религии». Это я взял из уголовного дела, где такой сервиз, расписанный пасторальными сценами, фигурировал как вещественное доказательство кражи. Раньше-то мужья, договорившись с начальством, подгоняли автобусы, или трёхосные грузовики, на которых и совершались набеги на окрестные «обходы» (магазины). А теперь - стоп! Раньше мужья возились с выходящей из строя сантехникой, а теперь заявлялся кэчевский сантехник и без бакшиша - в кронах - не желал работать, стервец. Раньше соседу по дому можно было лишь приветливо кивнуть, не особенно интересуясь кто он такой, а теперь вдруг оказывалось, что у него под рукой целый «уазик» - немыслимая роскошь по тем временам и обстоятельствам.

Короче, лавина соблазнов обрушилась на чуткие женские сердца. Не поймите мен неправильно: семья для них всех была, есть и оставалась святым. Но алтарь этого храма требовал своих жертв. Время шло, не за горами был срок возвращения в Союз, а у семьи так всего многого ещё не хватало. Наконец, не будем отмахиваться и от обычных человеческих чувств.

Правильно ли я описал побудительные мотивы или ошибся - бог с ними. А факт тот, что с отбытием летунов стали складываться на нашем Подборова новые, неформальные семьи. И вот уже зафланировали по дорожкам между домами новые пары. Народы стали смешиваться, переселяясь друг к другу в новых сочетаниях. И были те новые семьи - как и старые. То есть вполне устойчивые, с заботой о детях и с добычей к столу и в чемоданы. Переносились вещи, переводились дети, у кого-то что-то одалживалось для обеспечения быта, то есть всё - как надо.

Втапопры я холостяковал. В смысле - моя жена в Союзе защищала диссертацию по своей экономике, по каковой причине у меня бывали гости. Тут надо будет касаться личностев, поэтому чуть изменю фамилии, а в остальном постараюсь сделать персонажей узнаваемыми. Самым колоритным человеком в нашей компании был зам.моего шефа капитан Боря Зайончковский. Низкого роста, но атлетически сложенный, Боря был превеликий поклонник Бахуса и обахусенной состоянии - превеликий же бабник. Сидел Боря на общем надзоре, изредка работал по уголовным делам. Эти дела были прямой обязанностью следователей. Одним из них был я, а вторым - сначала "человек ниоткуда", добрая душа, капитан Коля Медунов, а потом сын начальника кафедры одной из московских военных академий Володя Бойтенко.

Председателем военного трибунала был полковник юстиции Василий Иванович Чекайкин. Это его истинные ФИО, его мы звали за глаза «дедом», в глаза на общих мероприятиях – «отцом родным» - и было за что, поэтому пусть имя этого очень хорошего человека останется без изменений. За 20 лет до описываемых событий, в 1961 году, в Берлине пехотный лейтенант Вася Чекайкин в составе офицерского полка давил мятеж экс-вермахта. Тогда по чьему-то наущению из тюрем ГДР выпустили содержащихся в них эсэсманов и прочих крутых ребят. А в их руках как-то «само собой» нарисовалось оружие и в центре Берлина возникла группировка, пробивающаяся на Запад, как в 45-м. Чтобы остановить её, но не лить лишней своей крови, были срочно сформированы целые подразделения из офицеров. Среди них ещё было достаточно фронтовиков – ровесников тех из СС. Почему-то на вооружении ещё были автоматы ППШ, во всяком случае, именно такой был в руках нашего «Че». Сам он хоть фронтовиком не был, но рядом с ним дрался матёрый народ, который противника знал «как родного». В Западном Берлине так никого и не дождались – не те времена. А нам полковник Чекайкин пожаловался, что после 2 магазинов ППШ был уже простой палкой: раздувшийся от накала ствол пули не выстреливал, а выплёвывал метра на три.
В общем, кроме «деда» других судей в трибунале не было. Так что весь состав - председатель и секретарь (сначала - ст.лейтенант юстиции Фёдор Дворжак из белорусской глубинки, а потом - опять же москвич и чей-то там ребёнок - лейтенант Гена Дрыкин).

У каждого из следователей в производстве было одновременно по 5-8 дел, каждое из которых нужно было окончить следствием в месячный срок. Тридцать второй день следствия считался показателем плохой работы. Кроме дел мы давали юридические консультации по немудрящим обстоятельствам военного быта.

Как-то Боря (зампрокурора) зашёл ко мне в кабинет, красный от еле сдерживаемого смеха. На юридическую консультацию к нему пришёл какой-то капитан с жалобой на свою жену: что с ней делать? Боря заморгал глазами - а что она там натворила? Офицер тяжело вздохнул, а потом, глядя на Борю своими честными глазами, сказал, что прошлой ночью его жена сделала ему минет. Ну, термина такого этот искренний болван не знал, поэтому, как мог, простыми словами обрисовал что именно с ним сделали.

Боря, большой поклонник адюльтера, аж захрюкал, удерживая в себе эмоции и сдавленным голосом поинтересовался - не были ли заявителю причинены при этом телесные повреждения.

- Нет, - сказал «пострадавший», - не были, но я хотел бы узнать, как это расценивает право и что мне надо делать?

Держась из последних сил, Боря посоветовал обратиться - прямо по коридору - к председателю трибунала, к Василию Ивановичу, поскольку случай «весьма казуистичен».

Офицер, чеканя шаг, направился прямёхонько в трибунал, а Боря - перевести дух - ко мне. Пока мы глумливо ржали над собратом по оружию, тот излагал эту леденящую кровь гишторию "деду" Чекайкину.

"Дед" Чекайкин был орёл. Он, не моргнув глазом, выслушал донесение, сделал отметку в журнале консультаций, а потом участливым голосом стал задавать уточняющие вопросы. Для всесторонности исследования, так сказать. Офицер постарался, как мог, быть точным в деталях.

- Вы - член партии? - вопрошал въедливый юрист.
- Кандидат…
- А супруга - комсомолка?
- Да, вот потому я и пришёл... могут ли комсомольцы... комсомолки...
- Кхм...

Когда у "деда" окончились вопросы, случай был ясен. Заявителю было участливо разъяснено, что, увы, это не подпадает ни под один из действующих законов. Но как только что-то подобное – с вредными последствиями - произойдёт, заходите, всегда поможем.

А потом "дед" не поленился и зашёл - на смех - к нам.

- Ты кого ко мне прислал? - спросил он Борю.
- Василий Иванович, Вы с Вашим опытом...

Посмеялись втроём. Оченно "отец родной" любил эвдакие метаморфозы, ну а для нас поддержание добрых отношений с таким председателем военного трибунала было весьма дальновидно.

(С) vatsons

Продолжение следует…