Прицел.

zmey 1979-1981

Ребятам из ЦГВ посвящается.
Прицел.

Ефрейтор сидел и думал. Думал о том, как ему выйти из скверной ситуации, в которую он сам себя загнал. И самое гадкое было в том, что выхода пока не предвиделось.
От безысходности и совершенно отупевший он сидел и уже в который раз осматривал в прицел прямой наводки, снятый с пушки, замок Бездез, вид на, который открывался из окон его цеха. Замок располагался как на ладони, но от этого ему не становилось легче.
… Все начиналось вроде бы как всегда. Ничего не предвещало беды. Дней 5-6 назад к нему в караульное помещение, где он, находясь в карауле, и нес службу, заявился его приятель Рафик и сказал, что в его цех привезли много оптических приборов для ремонта (в основном снятых с пушек прицелов прямой наводки и панорам).
Новость была интересная. Это был шанс еще раз проверить свое умение по ремонту оптики, повысить и свою классность с 1 класса на «мастера» (в то время классности на его специальность еще были в силе. (Потом они были по приказу Министра Обороны ликвидированы). За повышение классности полагалась доплата порядка 50-70 чешских крон. В условиях денежного дефицита они были нелишними. А раз оптики было много, то это значило, что можно было 1-2 раза освободиться от службы, которая уже осточертела.
В тот день его срочно заменили и забрали на приемку оптических приборов, а в караул назначили первого попавшегося солдата-рембатовца, благо, что от службы оставалось часа 4. Тем более что за него уже не нужно было стоять на посту. Все свои смены он уже отстоял. Поэтому замена была пустой формальностью. Но такой был порядок. Караул должен всегда укомплектован полностью.
Приборы (ими была завалена треть цеха) были приняты как всегда без нервотрепки. Затем пошли одна за другой бессонные ночи, во время которых и ремонтировалась оптика. Правда ремонт 1-2 прицелов выполнялся еще и днем, но на большее уже не хватало времени, так как от несения службы в карауле его никто и не думал освобождать, а поэтому в цех по ремонту оптических приборов он отправлялся уже после отбоя и работал там до 4-5 часов утра. Время от времени, когда работала машинка для осушки воздуха в приборах, он дремал. Но сном это назвать было нельзя, так как по привычке он слышал сквозь дремоту все шумы и шорохи.
Каждый прицел прямой наводки следовало осмотреть, составить дефектационную ведомость, затем решить стоит ли его ремонтировать в условиях батальона или отправлять дальше на ремонтный завод, который обозначался специальным условным значком.
Постепенно сформировалась две части приборов – те, которые подлежали отправке и те, которые намечалось ремонтировать на месте.
Ремонт был в принципе не сложным. Надо было сделать всего ничего – расконсервировать прицелы, снять заднюю стенку и переднее защитное стекло, подключить машинку для осушки воздуха и привести ее в действие. По инструкции полагалось сушить воздух в прицелах 40-50 минут. Затем прицел собирался, консервировался и отправлялся к своим хозяевам.
Все шло хорошо. Но осушка занимала много времени, а ефрейтора предательски одолевал сон. Поэтому он принял Соломоново решение – стал собирать капли влаги ватным шариком, плотно намотанным на обычную спичку, а машинку подключал минут на 10. Это давало возможность вздремнуть еще больше и хоть как-то восстановить свои силы к предстоящему подъему.
Вначале все шло хорошо. Его натренированные пальцы, несмотря на напряжение от хронического недосыпа безошибочно работали, влага с линз собиралась на ватные шарики, а машинка для осушки воздуха тоже исправно делала свое дело.
Но именно в это время и пришла беда. В какой-то момент ефрейтор уснул. Совсем ненадолго. Наверно на несколько секунд, но этого оказалось достаточно, чтобы случилась ошибка. Его рука дрогнула, и он нечаянно зацепил заднюю рамку в прицеле, В ней были смонтировано перекрестье из тончайших металлических нитей. Вот это перекрестье и пострадало. Нити порвались. Сон сразу же сняло как рукой, и он стал лихорадочно думать, что же ему сейчас делать, так как такой проволоки у него в ЗИПе не было.
… На следующий день, после утреннего развода он постарался уже трезво оценить ситуацию, и, взвесив все «за» и «против» отправился к летчикам на точку ближнего привода. Он рассчитывал, что у них может быть найдется что-нибудь. И действительно, ребята без лишних разговоров выдали ему моток тончайшей проволоки. Но отчаяние вновь вернулось к нему, когда он на всякий случай промерил ее толщину микрометром. Показатели различались в разы. Ничего не оставалось, как попробовать сделать перекрестье в рамке из этой проволоки. Результат срезу же подтвердился. В фокусе смотрелось не тонкое перекрестье нитей. А грязные, корявые, черного цвета «бревна». Он еще несколько раз попробовал сделать рамку, но результат был тот же.
О своей неудаче он никому не говорил, так как все равно неприятностей было не избежать.
… Через несколько дней приехал майор из дивизии за прицелами и панорамами, которые были отремонтированы. Под шумок ему втиснули и неисправный прицел.
Майор, как и ожидалось, приехал снова, привез прицел, так как основательно получил за него от начальства. Орал он так, что наверно его было слышно в Союзе. Ефрейтору, была поставлена задача любой ценой вернуть прицел к жизни, и было обещано в случае невыполнения длительное размещение на «губе» и другие паршивые вещи. Правда, от физического воздействия майор воздержался.
Дни шли один за другим, но поставленная задача не решалась, и от этого на душе становилось все паршивее.
Наконец остался один или два дня до приезда майора. Ефрейтор ходил по цеху. Но ничего придумать не мог.
Напряжение его достигло предела. Но он продолжал ходить по цеху вперед и назад, стуча подкованными сапогами. Не сразу, но постепенно он заметил, что иногда в звук его шагов стал вторгаться какой-то пустой, ни на что не похожий брякающий звук.
Ефрейтор прислушался и понял, что звук идет из небольшого пространство под полом, размером примерно полметра на метр. Остановившись, он потоптался на пустом месте. Стало ясно, что под его ногами находится пустота. Присмотревшись, он увидел, что в этом месте доски пола уложены не так как все, а образовывали прямоугольник. От волнения у него часто забилось сердце. Он стал действовать быстро. Сбегал в столярный цех и взял у столяров на несколько минут топор, чем вызвал удивление солдат, которые отпустили ему реплику: «Ты что прицелы топором стал делать что-ли?»
За пару минут он расчистил от пыли щели обнаруженной покрышки и попытался поднять ее. Но крышка не поддавалась, так как со временем дерево деформировалось и перекосилось, и поддаваться не желало. Пришлась упереться и через некоторое время крышка со скрипом поддалась и пошла вверх.
Он не верил своим глазам. Под крышкой оказалась небольшая ниша, в которой находился…(!!!) ящик абсолютно такой-же, в которые укладывались такие же прицелы прямой наводки.
Ефрейтор каким-то внутренним чутьем понял, что ему повезло. Он быстро открыл ящик и … внутри него лежал как две капли воды такой же прицел прямой наводки, но правда уже разукомплектованный, но рамка с перекрестьем из металлических нитей на счастье была на месте.
После всего пережитого он мысленно поблагодарил безымянного деда или кандидата, который оставил после себя такой подарок. (Надеюсь, что этот человек прочитает эту вещь.)
Остальное было делом привычным. У злополучного прицела моментально была снята проклятая рамка с перекрестьем и поставлена новая. Машинка для осушки воздуха исправно сделала свой дело, и прицел был готов.
… Через несколько дней снова приехал майор за прицелом и был очень удивлен исправному прицелу. У него от радости тряслись руки и наверно, от нервного стресса потекли слезы. Майор на радостях открыл свой бумажник и трясущимися руками отсчитал 1000 крон да еще отсыпал комплект солдатских значков.
Офицер был не дурак и, поостыв, спросил, откуда появилась такая запчасть, ведь все они в прицелах были под цифровыми клеймами. На его вопрос был получен резонный ответ: «А не все ли равно товарищ майор. Прицел-то исправный».

Ну вот вроде и все. Читайте. Буду рад за отзывы.

ОРВБ-80 Zmey. Старший мастер по ремонту артиллерийских оптических приборов, средств измерения и наводки.

Прицел.

Кто сейчас на форуме